(хроника и комментарии очевидца)
14 июля 2006 года, пятница
5:15 – прибыл в Шанырак, люди настроены биться до последнего; груды булыжников рассыпаны на дороге; бензина еще не видно; горят шины с двух сторон, очеркивая границы «Шанырака».
5:20 – 6:00 – переговоры с акимом В.Устюговым, судоисполнителем Хаджи-Муратом Махмакамовым и полковниками ГУВД; принимают участие: Салим Оразалиев (общество «Жер-Ана»), Маржан Аспандиярова и Рысбек Сарсенбаев («Нагыз Акжол»); мы просим отложить снос на три дня; в понедельник должны приехать главы парламентской комиссии (пять человек во главе с Д.Назарбаевой), но аким и иже с ним непреклонны; угрожают: «вас посадим первыми – как организаторов массовых беспорядков». Я говорю акиму В.Устюгову, с которым знаком ранее: «Ты, наверное, хочешь крови – и ты получишь ее!». Устюгов ответил: «Да, я хочу крови!» Свидетель – Салим Оразалиев. Сам он сказал примерно то же самое на казахском языке – полковникам ГУВД.
6:00 – «проба сил», ОПОН идет вперед , его закидывают камнями, разбиты стекла «пожарки».
6:15 – 6:25 – импровизированное, короткое Собрание; Маржан и Рысбек призывают «разойтись по домам» (делая себе алиби!);
я – против, считая это предательством и дезорганизацией в решительный час; пинком сгоняю Маржан с «трибуны»; конфликт между «Алаш» и «Нагыз Акжол».
7:40 – вторая атака ОПОНа, со стороны мечети; пожарная машина взорвана; менты убегают; первая победа народа над агрессором.
7:45 – третья атака ОПОНа, теперь со стороны школы; они идут, избивая дубинками женщин и детей, стоящих впереди; затем вступают в бой мужчины; тучи камней и бутылки с бензином; ОПОНовцы позорно бегут, бросая дубинки и щиты; один ОПОНовец попадает в «заложники» — получив рану на поле боя; сердобольные женщины спасают его от линчевания разгневанной толпы.
8:00-9:00 – вновь переговоры со Штабом; на наших глазах подъезжают автобусы с подкреплением в живой силе и спецэкипировкой.
8:50 – стараниями представителей «Нагыз Акжола» заложник отпущен; и тут же начинается новая, уже третья атака –гораздо более мощная и кровавая; десятки шаныраковцев получают увечья; менты безжалостно избивают людей; стреляют также резиновыми пулями; одна из них попадает мне в правую голень, другая – в правое бедро; степень ранения выясняется позже, уже в больнице №7 Калкамана.
9:10 – толпа шаныраковцев, словно сжатая пружина, вдруг начинает с силой разжиматься; менты выдохлись; в них летят камни и бутылки с бензином; менты вновь позорно бегут, бросая щиты и дубинки.
9:15-9:40 – общение с народом;
9:40 – выясняется, что захвачены еще заложники; я вижу как одного из них ведут по дороге в сторону «баррикады», крикнув чтобы не трогали, я бросаюсь бегом к ОПОНу, который стоит в метрах 50-ти напротив школы; кричу: «не штурмовать, заложник в опасности!», не успел я пробежать метров 15-20, как ОПОН резко бросился в атаку, меня сбили с ног, поднявшись я стал у стены дома;
9:45 – в это время ко мне подскочил здоровенный ОПОНовец: «Снимай пиджак!». – «Зачем?» – «Человек горит!». Я тут же снял пиджак и отдал ОПОНовцу. Тот скрылся в толпе, окружавшей горящего человека, огня не было видно – только спины ментов; видимо, пламя было сбито (моим пиджаком), воюющие стороны разошлись; ясно, ОПОНовцы зря пошли в атаку – человека бы не сожгли! Люди хотели только показать заложника – и вынудить к переговорам! Жаль.
10:30 – я иду в расположение ОПОНа, и прошу вернуть пиджак, ибо там в кармане – все мои документы, ОПОНовцы группой нападают на меня, избивают, нанеся при этом глубокую рваную рану в голову ударом дубинки; меня, облитого кровью, спасают полицейские, люди в штатском и наши «переговорщики»; Салим Оразалиев ведет меня в медпункт, который расположен в школе и обслуживает только раненных ментов; мне кладут на рану повязку и рекомендуют ехать в горбольницу; на выходе из медпункта вижу Устюгова, бросаюсь на него: «Ты хотел, падло, крови – вот тебе кровь!; разнимают; затем встречаю судоисполнителя Х.Махмаханова и говорю: «ну что, ты хотел крови – вот тебе моя голова!»; судоисполнитель пугается и обещает разыскать мой пиджак; комвзвода ОПОНа (русский) пожимает мне руку и говорит: «Ну ты даешь, брат, будь осторожней».
11:00 – даю интервью для телеканалов и журналистов; пытаюсь сформулировать главное: «милиция не должна использоваться против народа; аферисты-акимы должны лично выходить к народу и находить компромисс; народ невозможно победить!».
11:30 – еду на такси в горбольницу №5 (пр.Достык угол ул. Хаджи-Мукана). Там не принимают и отправляют на машине скорой помощи в больницу №7, в Калкаман.
16:00 – прибываю в Калкаман; рану на голове зашивают, на голень правой ноги накладывают повязку: там отверстие от резиновой пули в 1,5см, на бедре рана поменьше,ее замазывают зеленкой; снимают голову и ногу на рентген, но отказываются госпитализировать (!?); ждем решения больничного начальства.
17:00 – приезжают следователи из ГУВД и арестовывают меня прямо в больнице, везут в ГУВД и снимают допрос в качестве свидетеля; мне скрывать нечего и я рассказываю то , что уже известно читателю (см. выше).
0:00 – меня отпускают для продолжения лечения, взяв обещание добровольно явиться в ГУВД по первому вызову.
15-16 июля 2006 года, с субботы на воскресенье
Друзья пытаются устроить меня в больницу. Но вся медицина уже предупреждена о «Шаныраке», органы не зря хлеб жуют, и мне везде отказывают в госпитализации. Сахиба Жанабаева и Галия Абдулхатина везут меня в БСП (больницу скорой помощи), где работает наш соратник-патриот Орал Саулебай. Он организовывает мне рентген и другие процедуры – но, увы, даже его авторитета не достаточно, чтобы преодолеть «вето» спецорганов. Мне делают обезболивающие уколы, дают килограмм таблеток, противогнойную мазь – и отправляют домой. На следующий день, в воскресенье, жена вынуждена вызвать «Скорую». Везут опять в Калкаман – и опять железный отказ. Врачи «Скорой» только разводят руками – такого в их практике не было! В экспертизе также отказывают – нужно постановление ГУВД(!) Эти два дня – интенсивное общение с друзьями, которые навещают меня.
17 июля, 2006 года, понедельник
По телефону звонит майор Багдад, просит приехать – «подписать бумажки». Понимаю, что это арест. Приезжаю в ГУВД примерно в 15 часов. Сразу снимают новый допрос – уже в качестве «подозреваемого». Слово в слово повторяю сказанное два дня назад. Мне предъявляют заключение следователя об аресте, спускают в подвал, где находится ИВС (изолятор временного содержания). Здесь очень тщательно, раздев донага – шмонают. И вот я переступаю порог камеры 10 (зэки говорят: один-ноль). Через два дня – келешуют, то есть переводят в хату 2/9 – где я и нахожусь до этапирования в тюрьму 28 июля 2006 года.
Дата написания 30 июля 2007, СИЗО-I, 08-транзит
Из книги «Шанырак — восстание бездомных»
Часть II. «Шанырак» в огне.
Глава 1. Битва за «Шанырак» (хроника и комментарии очевидца)