30 октября во многих странах отмечается как Международный день солидарности политзаключенных. В России накануне прошли крупные акции в память о жертвах репрессий. В Казахстане о политзаключенных говорят в основном правозащитники и политики. Кто-то говорит о единицах политзаключенных, кто-то – о сотнях.
Международные и казахстанские демократические организации часто говорят о нарушении прав политзаключенных в стране, требуют их освобождения. Казахстанские эксперты свои критерии отнесения лиц к «политическим заключенным» основывают на рекомендациях Парламентской ассамблеи Совета Европы, а также международной организации «Международная амнистия», когда считают, что в осуждении какого-либо активиста по уголовному обвинению есть политический подтекст.
СУДЕБНАЯ ТЯЖБА ЗАКЛЮЧЕННОГО С КУИС
Перечисление тех, кого можно назвать политзаключенными в Казахстане руководитель правозащитной организации «Ар.Рух.Хак» Бахытжан Торегожина начинает с поэта и диссидента Арона Атабека, осужденного на 18 лет колонии строгого режима по обвинению в организации в июле 2006 года событий в поселке Шанырак на окраине Алматы, в результате которых погиб полицейский.
Арон Атабек отбывает сейчас наказание в следственном изоляторе Павлодаре, он подал иск в Алматинский районный суд города Астаны против комитета уголовно-исполнительной системы. Атабек требует перевести его в колонию строгого режима, как это было определено приговором, а не содержать в СИЗО.
Арон Атабек в своем иске против КУИС также просит, чтобы его перевели поближе к семье, в одну из тюрем близ Алматы, направили на комплексное лечение, вернули изъятые у него рукописи и допустили к нему международных наблюдателей. Утверждения о том, что он отказывается от общения с ними, Атабек называет ложью.
БЕЗУСПЕШНЫЕ ПОПЫТКИ ОБЛЕГЧЕНИЯ РЕЖИМА
Как говорит Азаттыку ведущий правозащитник Евгений Жовтис, сам побывавший в качестве политического заключенного, попытки политзаключенных добиться облегчения режима содержания, как правило, обречены на провал. Он приводит в пример не только свои личные неудачные попытки, но и усилия нынешних политических заключенных.
Так, бывший лидер оппозиционной партии «Алга» Владимир Козлов, приговоренный к семи годам и шести месяцам тюрьмы по обвинению в организации Жанаозенских событий в декабре 2011 года, в настоящее время отбывает наказание в тюрьме общего режима в поселке Заречный близ Алматы.
Его недавняя попытка добиться послабления режима оказалась неудачной, так как у него неожиданно «обнаружилось» взыскание, о котором он не знал. Козлов подал в Капшагайский городской суд иск, в котором просит признать незаконным наложенное на него тюремной администрацией взыскание.
Правозащитник Вадим Курамшин с 2012 года сам отбывает наказание в колонии особого режима по обвинению в вымогательстве.
В настоящее время в колонии, по словам Бахытжан Торегожиной, проводится доследственная проверка в связи с жалобами Курамшина на нарушения его прав.
ПОЛИТЗАКЛЮЧЕННЫЕ – ЕДИНИЦЫ ИЛИ СОТНИ?
Бахытжан Торегожина говорит, что политзаключенные Казахстана — это «достояние республики». Кроме Арона Атабека, Владимира Козлова и Вадима Курамшина, она называет еще несколько имен.
Нефтяники Роза Тулетаева и Максат Досмагамбетов, осужденные соответственно на пять и шесть лет тюрьмы общего режима по обвинению в участии в Жанаозенских событиях, теперь переведены в колонии-поселения. Однако в условно-досрочном освобождении им отказано. В настоящее время Досмагамбетов находится на лечении в онкологической больнице в Алматы.
Бывший председатель «Казатомпрома» Мухтар Джакишев, осужденный на 14 лет по обвинению в коррупции, примерно год назад был переведен из тюрьмы в Заречном близ Алматы в тюрьму в поселке Долинка Карагандинской области. Правозащитники оценили это как ужесточение режима содержания близкого друга оппозиционного политика и бывшего банкира Мухтара Аблязова.
— Он получает наши письма и книги, которые мы ему высылаем, и через дочь благодарит нас. Он находится под наблюдением врачей, поскольку у него высокое давление и нередко происходят гипертонические кризы, — говорит Бахытжан Торегожина.
Юрист из Балхаша Зинаида Мухортова, проходящая «принудительное лечение», тоже относится к политзаключенным, утверждает Бахытжан Торегожина. Положение Мухортовой можно считать наиболее тяжелым, поскольку к ней нет доступа со стороны правозащитников или журналистов, к тому же она поражена в своих правах, поскольку считается недееспособной, говорит Торегожина.
В настоящее время местные правозащитные организации рассматривают вопрос о пополнении числа политических заключенных юристом из Караганды Евгением Танковым, который получил недавно три года тюрьмы за попытку устроить «символическую дуэль» с судьей на мухобойках.
Политзаключенным местные правозащитники называют и профессора КазНТУ из Алматы, руководителя общины суфиев Саята Ибраева, он был арестован в октябре 2010 года, а в октябре 2011 года отправлен в тюрьму на 12 лет по обвинению в экстремизме.
Председатель Алматинского Хельсинкского комитета Нинель Фокина не ограничивает список казахстанских политзаключенных вышеперечисленными осужденными. Список политзаключенных — в качестве узников совести — может быть пополнен сотнями осужденных за свои религиозные убеждения казахстанцев, утверждает Нинель Фокина.
— Еще в римском праве было написано, что никто не может быть осужден за свои убеждения. Об этом же говорится и в статье 19 Конституции Казахстана, — говорит правозащитник.
Никто, по ее словам, не вправе определять, какое религиозное убеждение является правильным, а какое неправильным и тем более — преступным. В досье, накопленном ею за годы суверенитета Казахстана, число осужденных за свои религиозные убеждения казахстанцев перевалило за тысячу, говорит Нинель Фокина.
По совпадению, 30 октября, в Международный день солидарности политзаключенных, в Женевском офисе ООН выслушивают отчет официальной делегации Казахстана о соблюдении прав человека и выполнении международных рекомендаций по исправлению ситуации с систематическими нарушениями прав человека.