Прошел год со дня знаменитого Восстания в Шаныраке. Уже год мы, 8 шаныраковцев, томимся в тюрьме (еще 9 отпущены по подписке к празднику Наурыз). Уже год я слушаю показания ребят, к которым применялись пытки. Испанская инквизиция и сталинские чекисты отдыхают – рядом с казахстанскими спецорганами. Но самое ужасное в том, что эти пытки – не просто дело рук отдельных Ментов, но это Системное Преступление, в которое вовлечены и МВД, и Генпрокуратура, и Минюст, И Конституционный Совет, и, надо признать к великому сожалению, и сам Президент как гарант Конституции!
Рассмотрим эту цепочку. Менты (по приказу министра МВД, коррупционно аффилизированного с акимом г.Алматы) вначале устраивают погром в Шаныраке, подавая его как борьбу с «массовыми беспорядками» (которые сами же и организовали!), и затем проводят массовые облавы. Тех, кто попал в жернова полицейской машины, палачи подвергают «пыткам с пристрастием»!
Генпрокуратура, согласно статье 62 УПК, имеет две взаимоисключающие функции: 1) осуществлять «надзор за работой оперативно-розыскной деятельности»; 2) «а также уголовное преследование на всех стадиях уголовного процесса». Что это представляет собой на практике? Что это означает на практике? Менты, заинтересованные в раскрытии преступления любой ценой и сдаче дела (зачастую – сфабрикованного на «чистосердечных признаниях», выбитых инквизиторскими методами!) в суд – представляют прокурору весьма «сырой» материал. Прокурор, согласно двойственности статьи 62 УПК РК, имеет две взаимоисключающие задачи. С одной стороны, он обязан осуществлять «надзор за законностью» всех действий милиции – но при правильном исполнении этой функции редко какое дело может дойти до суда! С другой стороны, он обязан осуществлять также «уголовное преследование» — и потому, поскольку работа прокурора оценивается выигранных в суде дел, он заинтересован в передаче дела в суд и там, выступая уже в качестве «государственного обвинителя» в вынесении обвинительного приговора!
Далее, сама система судейства построена таким образом, что судье выгоднее без хлопот вынести обвинительный приговор – нежели докапываться до сути преступления. Тем более что есть немало дел, которые решаются не по «судейской совести» (есть ли таковая в Казахстане – еще вопрос!) – а по «телефонному праву»: Одно из таких дел – «Шанырак». И мы видим, как на глазах «срываются маски» (зэковский жаргон, прошу прощения) с судей, и обнажаются их палаческая, инквизиторская сущность! На процессе «Шанырак» функции прокуроров и гособвинителей давно уже взяли на себя сами судьи!
То же самое и в отношении Верховного суда! Характерно, что не выдержав давления неоспоримых фактов, предъявленных защитой и подтвержденных Конституционным Советом(!) – горсуд г.Алматы отправил дело по «Шаныраку» в Верховный Суд, на предмет предоставления присяжных! Но – неожиданно и абсолютно не-законно – Верховный Суд вынес вердикт – «отказать»! Причем, без всяких доказательств и разбирательств – просто стандартный бюрократический ответ – отписка на полстраницы! И это по делу, которое справедливо названо «процессом века», и от решения которого зависит, без преувеличения и пафоса, судьба Казахской нации и дееспособность Казахского Государства в целом!
Следующее звено – Минюст. Главная задача его – выносить справедливые и жизнеспособные законы и контролировать их исполнение. Но увы, именно Закон «О суде присяжных» рожденный в недрах Минюста и утвержденный Парламентом – оказался «мертворожденным ребенком»! Практика показала вопиющее несоответствие механизма применения Закона, изложенного на бумаге, судебной практике! Из-за этого несоответствия шаныраковцы оказались лишены возможности получить суд присяжных – полагающийся по Закону!
На эту ошибку справедливо (хотя и в излишне мягкой форме!) указал Конституционный Совет РК! Чего больше – раз КС указал, надо в пожарном порядке внести изменения в Закон. Но – ведомство З.Балиевой хранит упорное молчание. А замминистра юстиции Кусдавлетов, позорно бежал с заседания КС по этому вопросу!
Есть претензии и Конституционному Совету. Раз он, взвесив все «за» и «против», пришел к решению о необходимости внесения поправок в Закон – не означает ли это автоматически, что шаныраковцы имеют право на суд присяжных? А коль это право имеется – не обязан ли КС в твердой, даже ультимативной форме подписать необходимость предоставления суда присяжных напрямую, по одному только Конституционному праву, не дожидаясь завершения бюрократических интриг Минюста, Парламента и т.д.?
И самое главное – за всеми этими безобразиями в правоохранительной, законотворческой, судейской и прочих областях стоит фигура Президента РК! Ибо он, по определению, является «Гарантом Конституции РК»!
Вот так и получается, что вся нынешняя юридичексо-государственная Система есть не что иное, как – Инквизиция в Законе!
В качестве одного из доказательств привожу показания шаныраковца Рустема Туякова, обвиняемого по статье 96-2 («убийство при отягчающих последствиями»), а также другим, столь же тяжким и абсолютно необоснованным статьям.
Я, Рустем Туяков, как и многие жители «Шанырака», принимал участие в Событиях 14 июля 2006 года. На следующий день, придя на рабочее место (стройка), я услышал, что один шаныраковец, с раной от разрывной гранаты, находится в больнице, и у его дверей круглосуточно дежурит ментовская охрана. После этого я уехал к родственникам в Талгар. Там я увидел, как по телевизору показывают мой портрет как опасного преступника, за голову которого назначена крупная премия. То же самое было напечатано и в газетах. Узнав об этом, моя мама упала в сердечном припадке, с тех пор и здоровье все ухудшается. После этого братья наняли адвоката, который порекомендовал добровольно сдаться. И я сам пошел ГУВД. Здесь меня толпой обступили менты, по коридорам разнеслось: «Туяков сдался!». Каждый мент считал долгом меня ударить, все они угрожали: «Все, тебе конец! В тюрьме сгниешь!».
Примерно в 10 утра (1 августа 2006г.) до 16 часов дня велся допрос. Затем спустили в подвал ИВС. Затем ночью, после 21 часов пришли трое оперов с альбомом и требовали опознать людей на снимках. Я сказал, что никого не знаю. Они угрожали: «Смотри, тебе плохо будет!». На следующее утро подняли в кабинет к подполковнику Тельману Елубаеву (руководство следственной группы). Адвоката не было. Тельман сказал: «Говори, кто зажег спичку? Если не скажешь – повесим на тебя. Один парень из Шанырака уже готов показать на тебя. Еще пару часов посидит под дубинками – расколется полностью. Так что ты лучше сам признайся».Но отвечал, что сам я никого не поджигал и никого не знаю. Тельман приказал операм: «Поднимите его на 6-ой этаж и хорошенько «поговорите». Один из оперов подошел ко мне и приказал обмотать лицо футболкой – чтобы, узнав, не убили!». Я так и сделал. Так, в слепую в сопровождении оперов меня подняли на 6-ой этаж. Здесь ввели в кабинет с железной дверью, приковали наручниками к батарее и избивали с 10 часов утра примерно до 13 часов дня. Затем они ушли на обед. Остались только двое. Они говорили: «Кто этот человек на снимке? Что он сделал? Арон (Едигеев) приказал же тебе вывести человека вывести человека и поджечь? Почему не признаешься в этом?» С этими словами они положили мне на голову книгу и били сверху дубинкой(!) по очереди. «Если сейчас не признаешься, то придут остальные (опера) – тебе будет еще хуже!». Пришли шестеро оперов, а эти двое ушли на обед.
Начались новые пытки. Мне надевали на голову целлофановый мешок и душили до потери сознания. Затем положили животом на пол, руки в наручниках сковали сзади. Один ходил по моей спине и выворачивал руки, скованные наручниками. Другие в это время пинали ногами. Это продолжалось до наступления темноты (с 10ч. утра до 10ч. вечера! – ред.). Затем они сказали: «Ты, оказывается, не понимаешь по-хорошему. Любого можно убить – но мента убивать нельзя! Ибо и в тюрьме, и в лагере – работают менты! До конца срока не доживешь – подохнешь в зоне. И нам за это ничего не будет! Подумай хорошенько до завтра!» С этими словами меня спустили в подвал ИВС.
Дежурные ИВС обязаны проверять физическое состояние арестанта и не принимать со следами побоев. Но нас, шаныраковцев, дежурные ИВС даже не осматривали! Я, с трудом передвигая ноги еле добрался до камеры. Здесь мои сокамерники – все наркоманы! – увидев синяки, ужаснулись. Но кому и как я могу доказать факт пыток?
Нутро вновь привели в кабинет Тельмана. С ним были еще 3-4 мента. Тельман сказал: «Почему не признаешься в убийстве? Почему не показываешь на Арона? Кто организовал бутылки с бензином? Это ты поджег полицейского и за это сгниешь в тюрьме!».После этого опера опять подняли меня на 6 этаж и пытки продолжались. Мне, с двух сторон, намотали бумагу и подожгли. Так – несколько раз! Затем вгоняли иголки в тело. «Если не заговоришь – умрешь!» — пугая при этом. Разделившись на две тройки, били по очереди. Вновь душили целлофановым пакетом. Выключив свет, в полутемной комнате поджигали мне руку. От моего пота и крови весь пол в кабинете стал мокрым и скользким! От ударов по костям кожа разорвалась и кровоточила. Наконец, ничего не добившись, примерно в 17 часов, отвели в подвал.
На твердой шконке лежать невозможно – из-за синяков и ран на теле. Сокамерники, смачивая тряпку в холодной воде, обмывали мои раны Затем перевязали мокрой футболкой. Мои ноги были как мертвые!
В этот раз подняли после обеда. В кабинете только двое – следователь Т.Елубаев и мой адвокат. Очные ставки: сначала с братьями Ибрагимовыми, затем с Бегланом (Алпысбаевым) и Курманом (Утегеновым). После этого мне показывали фото Ерканата (Тараншиева) и со словами: «Ты почему его не опознаешь?» — били.
На следующий день подняли на 6-ой этаж. Здесь вновь подвергали пыткам, надевали на голову целлофановый пакет; прижигали руки, обмотав газетой и т.д. Когда били дубинками, одинудар пришелся точно по почкам, и при этом у меня начались судороги ног. Одна нога выворачивалась и все время дожала, другая, наоборот, словно отмерла – и я не ощущал ее. Менты, увидев это, сами испугались: «У него почка отбита! Почка опустилась!» Меня спустили в подвал.
На день-два меня оставили в покое. Ночью, после 21 часа вечера пришли оперы и вызвали меня. Но у меня не было сил даже встать со шконки. Менты хотели вытащить силой. Тогда мой сокамерник, старый наркоман по имени Саня, встал на мою защиту: «После 9-ти часов вечера законом запрещено вызывать на допрос!» — сказал он и стал отталкивать ментов. Те стали избивать старика. Видя это, я собрался с силами, поднялся и пошел к выходу. Менты, со словами: «Кончай притворяться!» — волоком потащили меня на шестой этаж.Здесь новь начались пытки. От меня требовали признаться, что я был во времянке и одному из заложников всовывал сорванные погоны в рот, заставляя съесть их! Также требовали показать на Ерканата (Тараншиева) – что он поджег полицейского. При этом – непрерывно избивали, свалив на пол. Один из ментов встал ногами мне на колени, и, дробя их ударами обутых в ботинки ног, одновременно разговаривал с кем-то по сотовому телефону: «Они, что, отказываются признаться, что заставляли жевать погоны? У меня вот один шаныраковец, подъезжай, и поговори с ним!».
То видимо, сказал, что подъехать не сможет. Придя в гнев, мент вновь стал пинать меня, со словами: «Ты всю ночь будешь здесь под пытками! До утра не доживешь! Лучше признавайся!».
В это время зазвонил служебный телефон. «На сегодня – все! Срочно едем в Шанырак!» — сказал старший. Меня отвели в подвал – точнее, отнесли на руках, т.к. идти самостоятельно я не мог. Здесь они сдали меня дежурному, но я сказал, что идти не могу. Тогда они снова подняли меня и занесли прямо в камеру. Я подумал, что больше не вынесу пыток и решил в следующий раз выпрыгнуть прямо из кабинета следака.
Меня спустили на 5-ый этаж. Здесь были Тельман, Ерканат и его адвокат. Тельман стал задавать вопросы – касательно Ерканата. Я отвечал, что не знаю, кто наливал бензин и кто поджигал – и Ерканата не знаю и не видел. Адвокат Ерканата все записал в блокнот. Однако в «объевоне» («обвинительном заключении») я с удивлением прочитал свои «новые» показания – на Ерканата. Осталась одна надежда – на судебное разбирательство, где станут явными факт пыток и приписок».
P.S. У нас – хорошие Кодексы. Так, согласно статье 347-1 УК РК «пытки» — за это преступление полагается срок от 5 до 10 лет. В этой же статье конкретно указан и «субъект» пыток – «следователь или лицо ведущее дознание».
В УПК РК, статье 116, зафиксировано: «Фактические данные должны быть признаны недопустимыми в качестве доказательств, если они получены… 1) с применением пытки, насилия, угроз, обмана и т.д.».
Статье 181 УПК РК также ясно сказано, что: «1) Сообщение в средствах массовой информации может служить поводом к возбуждению уголовного дела».
В статье 177 УПК РК черным по белому написано, что: «1) Поводами к возбуждению уголовного дела служат:
1. Заявления граждан;
2. непосредственное обнаружение сведений о преступлении должностными лицами и органами, правомочными возбудить уголовное дело».
По поводу пыток, примененным к шаныраковцам, сообщили все СМИ, бумажные и электронные. Все 25 подсудимых неоднократно подавали заявления и в Генпрокуратуру РК, и в горсуд, ведущий дело. Но ни одно уголовное дело против ментов-палачей так и не было возбуждено. Процесс должен бы уже давно прерван и дело отправлено на ДС («дополнительное следствие»). Но и этого – не сделано.
P.P.S. Пытки над шаныраковцами продолжаются. Содержание в тюрьме «крытке» (а это – только для рецидивистов!), без права на телефонное общение, с ограниченными свиданками, без прогулок на свежем воздухе и т.д. Отказ в выходе на свободу «по подписке». Непомерные и несуразные претензии обвинения. Еще более непомерные и даже «диковатые» наезды судей – переплюнувших прокуроров и заменивших своих гособвинителей. Грязь, льющаяся со страниц про-властных изданий. Это и есть – пытки или инквизиция в законе.
Арон Атабек
14.07.07
СИЗО-1 5\1 пх