Правозащитник Елена Семёнова посетила камеру в тюрьме Павлодара, где сидит поэт и диссидент Арон Атабек. Это редкий случай, когда стали известны подробности заключения, где более четырех лет из 18 оппозиционер проводит в одиночных камерах.
Участник Общественной наблюдательной комиссии по Павлодарской области Елена Семёнова на прошлой неделе навестила в следственном изоляторе (СИЗО) города Павлодара 62-летнего поэта и диссидента Арона Атабека. Она один из немногих правозащитников, кому удалось увидеть его.
Арон Атабек (официальное имя и фамилия – Арон Едигеев) был посажен в тюрьму на 18 лет по обвинению в организации в июле 2006 года в поселке Шанырак близ Алматы событий, в результате которых погиб полицейский. Находясь в тюрьме, он продолжает в своих стихах и статьях критиковать режим президента Нурсултана Назарбаева. Тюремное руководство, как ранее писал Атабек своим родственникам, отвечает на это его изоляцией от других заключённых и худшими условиями содержания, подрывающими здоровье.
Руководитель пресс-службы комитета уголовно-исполнительной системы МВД полковник Галымжан Хасенов утверждает, что сотрудники тюремной системы не выделяют никого из заключённых и относятся одинаково ко всем из них.
ДВУХМЕСТНАЯ КАМЕРА
Ранее заключенный поэт и диссидент Арон Атабек жаловался на то, что его в основном содержат в карцере или в помещении камерного типа (ПКТ), то есть его одного. По подсчетам его сторонников и родственников, из уже отбытых им девяти лет он почти половину провел в одиночных условиях, в том числе в карцерах, помещениях камерного типа. Его дважды наказывали содержанием в «крытой» тюрьме города Аркалык Костанайской области — своего рода тюрьмой в тюрьме, где сидят приговорённые к пожизненному заключению.
— Камера рассчитана на двоих человек — в ней установлены две кровати, одна над другой. Однако в этой двухместной камере содержится только Арон Атабек. Выглядел он уставшим от всего того, что с ним происходит и что он один в этой маленькой камере находится уже достаточно продолжительное время. Только в данном СИЗО он находится год и четыре месяца, — говорит Елена Семёнова.
Камера, в которой содержится Арон Атабек, имеет, по словам правозащитника, в длину и ширину примерно по два метра. В ней установлены мойка, тумбочка и унитаз. В камере тусклый свет от маленького окошка. Камера плохо проветривается — ощущается устоявшийся запах.
Ранее Арон Атабек жаловался на то, что у него болят ноги, что он не мог ходить без костылей. Тюремная администрация почти полгода не выдавала костыли, которые ему прислали по почте его сторонники. При встрече с правозащитником заключённый был без костылей.
— Костылей в камере у него не было. Ему выдаются костыли только тогда, когда он выходит на прогулку. А так он встал самостоятельно, — поясняет Елена Семёнова, добавляя, что она настояла на том, чтобы встреча прошла именно в камере, поскольку хотела посмотреть условия содержания Арона Атабека.
Атабек успел пожаловаться на то, что матрас ему дают только на ночь, что постельных принадлежностей у него нет, что ему не дают возможности пользоваться платёжной карточкой, чтобы он мог покупать себе какие-либо продукты из тюремного ларька, и что с его карточки пропало 17 тысяч тенге. Атабек успел, по словам правозащитника, пожаловаться также и на то, что ему не возвращают изъятые тюремной администрацией рукописи.
Время встречи было ограниченным и при этом тюремная администрация, по словам правозащитника, торопила завершить свидание.
— Встреча проходила не более десяти минут. По времени мы были очень ограничены, нас торопили. Когда он старался всё рассказывать быстренько, чтобы успеть сказать самое главное, нам говорили: «быстрее», «пора», «обед», «время вышло», — говорит Елена Семёнова.
ВЫГОВОРЫ ЗАКЛЮЧЁННОМУ
Арон Атабек уже отбыл половину срока: 17 июля исполнилось девять лет, как он содержится в тюрьме. В связи с отбытием половины срока заключённые обычно имеют право подавать ходатайство на послабление режима содержания. Однако всё это не относится к Арону Атабеку, поскольку каждый раз, когда подходит время для снятия предшествующего взыскания, на него накладывается новое взыскание, в результате чего у него пропадает возможность для послабления режима.
— Арон Атабек говорил о том, что на протяжении год и четыре месяца ему не дают выйти с так называемой камеры ПКТ. То есть когда подходит срок для выхода с этой камеры — а в данное посещение ему оставалось меньше чем неделю, — его начинает провоцировать младший лейтенант, который приходит и каждое утро и вечер заставляет его снимать носки, трусы и делать приседания. Притом всё это снимается на видеокамеру, — говорит Елена Семёнова.
Присутствовавшие при встрече правозащитника с заключённым Ароном Атабеком представители администрации пояснили, «что это обысковые мероприятия проходят так, то есть это положено, — вот такие обыски, приседания, раздевание и снятие на видеокамеру», говорит Сёменова.
На вопрос о том, почему Арон Атабек всё же идет на «нарушение режима», хотя и осознаёт, что за этим последует взыскание с очередным ухудшением условий его содержания, с его слов Елена Семёнова написала в Интернете, что, «естественно, он взрослый мужик и не может всё терпеть молча». На этот же вопрос сам Арон Атабек во время своего интервью Азаттыку в декабре 2012 года ответил, что выполнять унизительные требования тюремной администрации ему не позволяет гордость.
Руководитель пресс-службы КУИС полковник Галымжан Хасенов в комментарии Азаттыку заверил, что к Арону Атабеку относятся так же, как и ко всем остальным заключённым, что ко всем заключённым применяется равное отношение — как и положено по закону.
В защиту Арона Атабека выступает Международный ПЕН-клуб. Международная правозащитная организация Amnesty International обеспокоена условиями его содержания в тюрьме. Правозащитная организация «Открытый диалог» посвятила ему отдельный доклад «Диссидент Арон Атабек подвергается жестокому обращению в казахстанской тюрьме». Казахстанские правозащитники считают Арона Атабека политическим заключённым.