«Шаныракцы защищали заложников!»

Конституционный совет необоснованно отказал подсудимым в суде присяжных

Мы уже знаем, что Конституционный совет отказал шаныракцам в возможности воспользоваться судом присяж­ных. Оглашая постановление КС, его председатель Игорь Рогов пояснил, что из норм Конституции следует, что обвиняемый имеет право ходатайствовать о рассмотрении его дела судом с участием присяжных заседателей, одна­ко в соответствии с законом «О присяжных заседателях» может заявить такое ходатайство только на стадии озна­комления с материалами уголовного дела. Таким образом, шаныракцев теперь уже с помощью Конституционного со­вета лишили права на рассмотрение их дела судом при­сяжных заседателей.
Как проходило заседание КС, по итогам которого было приня­то это несправедливое, на взгляд многих наблюдателей, решение? Что нового открыл защитникам этот уже бесспорно политический процесс? На эти вопросы мы решили попробо­вать найти ответ у общественно­го защитника и председателя президиума политсовета Народ­ной партии «Алга!» Асылбека Кожахметова.

– Вы недавно были в Астане на заседании Конс­титуционного совета в свя­зи с судом над шаныракцами. Можете расска­зать подробнее о вашей поездке?
– Да, мое первое участие в за­седании Конституционного сове­та произвело на меня благопри­ятное впечатление. Во-первых, ходатайства со стороны тех лю­дей, которые инициировали зап­рос по Шаныраку в Конституци­онный совет, были удовлетворе­ны без всяких юридических про­волочек. Был заслушан доклад члена Конституционного совета г-жи Бычковой, которая пред­ставила вопросы к обсуждению. Она сразу же сказала, что они получили заключения от Мини­стерства юстиции, от МВД, от Верховного суда и Генеральной прокуратуры. Но они запросили мнение независимых экспертов. Заключение дали заведующий кафедрой уголовного права Каз-НУ г-н Халиков и бывший член Конституционного суда г-н Ударцев.
Плюс были приглашены все депутаты, но лишь три депутата поддержали свою позицию – это Алихан Байменов, Нуртай Сабильянов и депутат сената г-н Бур­лаков. Кроме того, был пригла­шен президент Союза адвока­тов Казахстана г-н Тугел.
Мне показалась очень сильной пози­ция, которую высказал Тугел, особенно его обращение к г-ну Смулину, председателю надзор­ной коллегии Верховного суда. Он сказал: «Я бы на вашем месте дистанцировался от того, чтобы профессиональный суд решал судьбу подсудимых по Шаныра­ку. Вы знаете, какое большое общественное и политическое значение имеет этот процесс. Общественность с пристрастием следит за ходом следствия, и наверняка в случае осуждения подсудимых будет неоднознач­ная реакция. Нужна легитим­ность этого решения, нужна под­держка со стороны гражданс­кого общества. И если вы не обеспечите суд присяжных, то вы заранее накалите ситуацию и подорвете доверие к решению суда».
Такая позиция Союза адвока­тов мне очень импонирует. Сами же члены Конституционного со­вета задавали достаточно глубокие, прямые и беспристраст­ные вопросы, ведь они хотели установить правовую истину в этом деле. В общем, нам уда­лось получить всестороннюю картину и провести хорошее об­суждение.

– И не было ни одного негативного момента, ко­торый мог бы омрачить заседание?
– Большим минусом этого за­седания было то, что представи­тель правительства, заместитель министра Кусдаулетов, быст­ренько доложив свою точку зре­ния и ответив на вопросы, исчез с заседания Конституционного со­вета, сославшись на то, что у него какая-то конференция. По этому поводу г-н Байменов хо­рошо дал оценку отношению правительства к важнейшим об­щественным и политическим воп­росам республики. Сложилось такое впечатление, будто для правительства какая-то конфе­ренция важнее заседания Кон­ституционного совета.
Могу сказать, что позиция МВД, Генеральной прокуратуры и других государственных орга­нов была совершенно одинако­вой. Они не признавали права подсудимых по делу Шанырака на суд присяжных. Их мнение ос­порили Байменов и другие, выс­тупая на заседании; К сожале­нию, к минусам заседания я бы отнес еще и то, что заключения, представленные юристами Халиковым и Ударцевым, не были ог­лашены и мы не получили их ко­пии. Поэтому мы не знаем, что в их заключениях написано.

– Вы сейчас участвуете в «шаныракском процессе» в качестве общественного защитника. Что можете сказать об успехах защиты подсудимых в этом про­цессе, имели ли место пусть маленькие, но победы?
– Я бы сказал, что освобожде­ние 9 шаныракцев – это резуль­тат системной работы защитни­ков. Да и события в Маловод­ном, видимо, напугали власть, ведь эскалация напряжения в об­ществе налицо. Кроме того, большое влияние оказали и по­казания представителей МВД, представителей пожарной части и судоисполнителей. На сегод­няшний день нет ни одного сви­детеля, который бы сказал, что видел тех, кто поджег полицейс­кого. Все говорят, что не знают подсудимых, не видели, чтобы те участвовали в беспорядках. А последний судоисполнитель Бостандыкского района г-н Шаяхметов вообще сказал, что Арон Едыгеев бросился тушить огонь на заложнике.
Подспудно выяснилась полная незаконность деятельности су­дебных исполнителей. Закон предоставляет им очень много обя­занностей при исполнении судеб­ных решений, но они допустили много нарушений.
Ну, например, если судебное решение приходит без указанно­го адреса дома, предстоящего сносу, оно подлежит возврату судебным инстанциям. А судоисполнители ничего не вернули. Во всех 115 решениях, кроме ФИО ответчика и его проживания в логе между «Шанырак-1» и «Шанырак-2», ничего не написано. Но ведь лог тянется два километра, а где дом, никто не знает!
В законе говорится, что в слу­чае не установления лица, прожи­вающего в доме, предназначен­ном под снос, необходимо по­дать этих лиц в розыск. Но они не подали в розыск. В соответ­ствии с законом само постановление о принудительном выселе­нии они были обязаны вручить каждому шаныракцу в пятиднев­ный срок. Но ни одному человеку не была вручена копия постанов­ления о принудительном выселе­нии. Судоисполнители говорили, что пытались вручить постанов­ление, но боялись, т.к. местные жители угрожали им. В таком случае они были обязаны соста­вить акт по этому случаю. Но даже акты они не соизволили составить!

– А как обстоят дела с основными ходатайствами? Хотя бы часть из них была удовлетворена?
– К сожалению, несмотря на неоднократные требования за­щиты, суд до сих пор так и не вызвал на допрос акима г. Алматы Имангали Тасмагамбетова и министра внутренних дел Бауржана Мухамеджанова. Кроме того, я направлял ходатайство об отправлении дела на досле­дование, чтобы следователь оп­росил подсудимых, хотят ли они участия суда присяжных. Однако суд отказал и в этом ходатай­стве. Здесь бросается в глаза предвзятость суда, не свобод­ного в своих решениях. И эта предвзятость вызывает очень много вопросов.
Так, оставшиеся в заключении 8 обвиняемых не освобождают­ся под поручительство (юриди­ческое и финансовое), хотя в тюрьме уже достаточно постра­дали за этот год. Мы предлага­ли их освободить, т.к. двое из подсудимых больны, однако им отказывают в этом. Я не вижу объективного разбирательства, т.к. мы подавали два ходатай­ства об отводе прокурора Бауржана Оспанова в связи с его от­кровенными угрозами в адрес подсудимых, однако судья не принял это во внимание.

– В ходе массовых бес­порядков погиб сотрудник полиции. Не кажется ли вам, что среди тех, кого вы сейчас защищаете, скрывается настоящий убийца?
– Я не хочу, чтобы у кого-то сложилось впечатление, будто я защищаю людей, которые совершили сожжение следователя Асета Бейсенова. Тот, кто под­жег полицейского, должен быть привлечен к ответственности по всей строгости. Однако я уверен, что это могли сделать только провокаторы со стороны власти. Эти люди в масках сыграли в тот день определенную роль силы, способной возбудить толпу. Мы посмотрели некоторые кадры,
которые потом будут предъяв­лены в суде, где видно, что те, кого обвиняют якобы в захвате заложника, наоборот, защищали заложников. Когда на заложника набросилась группа людей, один из подсудимых накрыл его своим телом, чтобы того люди не избили.

– Многие заметили ка­кую-то таинственную связь в череде трагических про­исшествий с теми, кто каким-либо образом был связан с событиями 14 июля 2006 года. Как Вы сами к этому относитесь? По-вашему, это мистика или злой рок?
– Я не берусь здесь судить. Хотя согласен, что такие факты очевидны. Следователь Тельман Елюбаев погиб в автокатастро­фе, главный судебный исполни­тель Хаджимурат Махмаханов погиб в Маловодном, один из трактористов, который сносил дом Корлан Даубаевой, тоже погиб. Полковник Самалихов си­дит под домашним арестом, а руководитель СОБРа Кадыргожаев находится в следственном изоляторе. За коррупционные преступления взяты под стражу и находятся под следствием не­сколько государственных слу­жащих Ауэзовского района, ко­торые отказались легализовать имущество шаныракцев. Эта не­случайная картина показывает, что кого ни возьми из этой влас­ти, они сами преступники. В этом смысле здесь уместна примета времени – если нет справедливо­сти со стороны суда, она идет свыше.

– Не кажется пи вам, что, воспользовавшись ги­белью основных исполни­телей той трагедии, власти попросту переведут стрел­ки именно на них?
– У нас было много вопросов к этим лицам по поводу имеющих­ся документов, которые проти­воречат друг другу. Нам были нужны жизненно важные показа­ния Елюбаева и Махмаханова, ведь в ходе допроса человека в суде всю неправду легко дока­зать. Нынешняя же ситуация для власти очень удобна, и власть стопроцентно этим воспользует­ся. Все ошибки в следствии сва­лят на Елюбаева, а ответствен­ным за шаныракскую трагедию назначат Махмаханова, с них уже спросить нельзя. Одним словом, в этом случае нынешнему режи­му на руку осудить мертвых лю­дей.

«Шанырак айнасы» №10 (10), 10 мая, 2007 г.

«Шанырак — восстание бездомных».
ЧАСТЬ VI. Шаныракский процесс.
Глава 2. «Господа присяжные заседатели»